Не с первой попытки, но прочитал таки очередной Роман величайшего романиста современности))

На сей раз Профессор решил обратиться к истории создания «Протоколов сионских мудрецов«, изучил всю подноготную и биографии всех мало-мальски причастных, а также совсем не причастных, но широко известных в очень узких кругах персон, которым просто выпало жить в те времена, добавил ровно одного (!) вымышленного героя в роли главного и облек все это действо в форму увлекательного исторического романа, приправив его своими фирменными штуками вроде размышлений доктора Фройда о кокаине и парой-тройкой совсем уже провокационных заявлений.

Получилось как всегда интересно и как всегда сложно — как всегда, при чтении Эко неплохо бы иметь хотя бы две дополнительных головы, причем как минимум одну, окончившую Сорбонну.

Но если перспектива желейного дрожания оксоновых брыжеек вас не смущает, то удовольствие от чтения непременно перевесит ущерб от выгорания последних извилин в бессветном брезге уже не существующего мозга)))

Еще Эко

04.11.2013

Вернулся к «Пражскому кладбищу», и Эко здесь снова во всей своей разухабистой красе))

Однажды он раздухарился больше обычного. И пива высосал не кружку, а две. И за десертом, нервно куря, потребовал снова принести ему пива. Говорил, махал руками, перевернул солонку, уже вторично.

– Я не столько неловок, – заизвинялся он, – сколько взволнован. Вот уж три дня как нет мне писем от невесты. Она, конечно, не обязана писать каждый день, как ей пишу я, но и затишье для меня подозрительно. Она, знаете, очень хрупкого здоровья. Мне всякий раз боязно оставлять ее. Я без нее не могу, мне требуется поддержка во всех делах. Мне хотелось бы скорей прочесть, что она думает о моем недавнем походе на ужин к господину Шарко. Потому что, знаете ли, месье Симонини, я ведь побывал на торжестве у этого великого человека. Побывал тут на днях. О, не всякому молодому доктору, к тому же приезжему, и вообще иностранцу, выпадает подобная честь.

«Ага-–га, – произнес я мысленно. – Маленький ты семитский выскочка. Хочешь втереться в порядочные семьи, сделать карьеру. А все твои аханья об этой невесте тоже признак сластолюбия, типично иудейского. У вас помыслы постоянно вращаются в сфере пола. Ты о ней ведь думаешь по ночам, ведь правда? Думаешь? Да еще и самоудовлетворяешься, воображая себе эту невесту? Тебе бы тоже полезно было прочесть Тиссо!»

Однако следовало дать ему выговориться.

– Там были гости отборные: молодой месье Доде, сын Альфонса Доде, и доктор Штраус, ассистент Пастера, и профессор Бек из Института, и Эмилио Тоффано, знаменитый итальянский живописец. Этот званый вечер обошелся мне в четырнадцать франков. Превосходный черный жилет с застежками из Гамбурга, новые белые перчатки, новая рубашка и, естественно, фрак, который я надел впервые в жизни. Точно так же я впервые в жизни пошел подстричь в парикмахерской себе бороду на французский манер. Что до вечной моей скованности… Немного кокаина, и я был в состоянии шевелить языком.

– Кокаин? Позвольте, разве это не яд?

– Все на свете может быть ядом, если потреблять в несуразных дозах. Даже вино. Вот уж два года я изучаю кокаин. Чудотворное средство. Видите ли, речь идет об алкалоиде, выделяемом из растения, которое южно–американские туземцы жуют, чтоб легче переносить высокогорный андский климат. В отличие от опия и алкоголя кокаин возбуждает мозговую деятельность, но не имеет вредных последствий. Чудное обезболивающее, незаменимое в офтальмологии, а также для подавления симптомов астмы, для лечения алкоголизма и наркотической зависимости. Избавляет от морской болезни. Полезно при лечении диабета. Как по волшебству снимает чувство голода, усталость, сонливость. Это прекрасный заменитель табака, лекарство от диспепсии, желудочных газов, колик, гастритов, ипохондрии, поясничных болей, сенной лихорадки. Это чудесный способ против туберкулеза и мигрени. При острых кариесах ватку, смоченную четырехпроцентным раствором кокаина, закладывают в пораженную полость, и боль моментально утихает. В особенности известно воздействие кокаина на подверженных депрессии. Он возвращает им самоуважение, бодрит их дух, делает активными и оптимистами.

Доктор уж пил четвертую порцию спиртного. Он так клонился на мой стол и ко мне, как будто бы решил исповедаться. – Кокаин замечателен для меня, для подобных мне, как неоднократно писал я восхитительной Марте. Для тех, кто не считает себя привлекательным. Кто смолоду не был молод, а достигнув тридцати лет, тщился и не умел повзрослеть. Было время, когда во мне говорили только честолюбие и любознательность. Я часто обижался на то, что мать–-природа по милосердной прихоти не напечатлела на моем челе печать гения, которую она случайно и щедро раздаривает людям.

Он вдруг запнулся – подумал, что слишком обнажает душу. Хныкливый иудеишка. Мне захотелось смутить его еще сильнее.

– О кокаине говорят, будто у него афродизийное действие? – проронил я.

Фройд густо покраснел.

– Есть у него и эта способность, будто бы… но я не имею непосредственного опыта. Как мужчина, я нечувствителен к игривостям. А как медик, не интересуюсь проблематикой полового чувства. Хотя в последнее время эта проблематика входит в моду в клинике Сальпетриер. Шарко обнаружил, что пациентка Августина в продвинутой фазе своих истерических приступов дала возможность выявить, что ее первичной травмой было изнасилование, перенесенное в детстве. Естественно, я не отрицаю, что среди травм, приводящих к истерии, могут быть травмы полового характера. Нелепо было бы априори отрицать это. Но по–моему, ошибочно возводить все на свете к вопросу пола. Впрочем, может статься, что меня ограничивает мелкобуржуазная конфузливость…

Переводчик Умберто Эко Елена Костюкович о новом романе и не только. Интересно посмотреть на человека, который переводит самого Эко 🙂 Лишний раз убеждаюсь, что переводчик — это от Бога.

Разное

05.04.2012

Завтрашний московский БГ, на которого не получилось поехать, сегодня как назло полдня крутился в голове с умиротворенным выражением лица и в черной бандане, то с характерным рыком затягивая «Назаад в Аррррхангельск» , то весело напевая  «Хватит развлекать меня, а то я завою», то нежно шепча «Небо становится ближе с каждым днем»… 🙂

Ничего, наверстаем рано или поздно.

Аквариум — Назад в Архангельск (Вятка, 22.03.2012)

Зато порадовал Эко — первыми же страницами своего нового романа он подзавернул в трубочку мои разжиженные, с поникшими брызжейками мозги и даже заставил достать с полки Википедию чтобы узнать, что такое «вечный приапизм» и «забить памороки», и одновременно порадовал своим привычным стилем 🙂

(Далее нужно понимать, что повествование ведется от лица одного весьма омерзительного персонажа, по словам самого Эко, «самой циничной и неприятной фигуры во всей мировой литературе».)

Немцев же я видал и даже делал с ними дела. Они — самая низкая ступень человеческого развития. Немец в среднем выделяет вдвое больше кала, чем француз. Гиперактивность его кишечной функции вредит работе мозга. Тем и объясняется их физиологическая второсортность. Во времена варварских орд пути германских полчищ, как правило, обрастали несоразмерными кучами фекалий. Да и в последующие столетия путник-француз понимал, что перешел за эльзасскую границу, чуть только он встречал из ряда вон выходящие габариты оставленных около дороги экскрементов. Мало того: немцам как нации свойствен повышенный бромгидроз (смердячий пот). Доказано, что немецкая урина содержит не менее двадцати процентов азота, в то время как у других народностей содержание азота в моче не превышает пятнадцати.

У немцев постоянно засоряется желудок из-за безудержного употребления пива и тех типичных свиных колбас, которые они поглощают. Поглядел я на них в свою мюнхенскую поездку. На протабаченные, как английский портовый склад, эти их кабаки… Ни дать ни взять пышные храмы, где вместо ладана сало и шпик. Туда они ходят парами, немецкие херры с их самками, и трясут на высоте пивными кружками (скорее, кадками), которые сгодились бы для водопоя слоновьих стад. И эти пары тварей трясут и чокаются, и снюхиваются, как псы при случке, нос к носу над пеной, лакая с ликованием, и грязно и похабно надсаживаются гортанным хохотом в своем допотопном горлобесии. На щеках и на лицах их бликует масляный пот. Так лучились оливковым маслом тела атлетов в античных цирках.

Это они себе заливают в глотки «Гейст». Вообще-то это слово значит спиритус, спиритуальность, а также духовность. Но в ихнем случае — дух пьяный и поганый, смолоду отупляющий немцев. Чем и объясняется, отчего по ту сторону Рейна никогда не бывало истинного искусства. Разве что несколько картинок с изображением непривлекательных людей и кое-какие стишата смертельной нудности. А уж их музыка! О чем там говорить? Не о трескучем же и замогильном Вагнере, забившем памороки нашим нынешним французам? Мне сказывали, что и у хваленого их Баха творения вовсе лишены гармонии, холодны, как зимние ночи. А уж симфонии, с которыми они носятся, сочиненные Бетховеном, прошу вас, увольте: что касается безвкусия, так это просто апофеоз.

Злоупотребление пивом лишает немцев способности хотя бы в малейшей мере почувствовать свою вульгарность. Наивысшее выражение их вульгарности — что они не стесняются собственной немецкости. Хвалятся чревоугодником Лютером, безнравственным монахом (он призывал жениться на монахинях?), и радуются, что он испаскудил Священное Писание, переведя его на немецкий язык. Кто-то сказал о них, только кто это был — не помню, что немцы дурят себя двумя главными европейскими наркотиками — алкоголем и христианством.

Тщеславятся своей глубиной. А вся-то глубина-то, что язык их мутен, не имеет ясности, как французский, и не выражает того, что полагалось бы сказать. И поэтому ни один германец сам не знает, что он хотел сказать и что сказал. Эта вязкость, по их мнению, — глубина. С немцами, как с женщинами, нельзя дойти до дна. К сожалению, их маловыразительный язык, в котором глаголы, пока читаешь, нервно выискиваешь глазами, потому что они никогда не бывают там, где им следовало бы быть, мне пришлось выучить по требованию деда в раннем отрочестве. Нечему удивляться. Дед все, что мог, обезьянничал с австрийцев. До чего я ненавидел этот паскудный язык, а с ним и иезуита, приходившего учить меня, немилосердно наказывая указкой по пальцам.

eco.jpg
Loic Venance /AFP Photo / East News. Фото с сайта rusrep.ru

Интересный взгляд мэтра на историю с WikiLeaks. Статья взята с сайта журнала «Русский репортер«.

Хакеры-мстители и шпионы в дилижансе

Дело WikiLeaks имеет двоякое значение. С одной стороны, это мнимый скандал — скандал, который выглядит таковым только на фоне лицемерия, которое правит отношениями между государствами, гражданами и прессой. С другой — это дело знаменует глубокие перемены на международном уровне и становится прообразом будущего регресса. Читать полностью »

В Италии вышел новый роман 78-летнего Эко «Пражское кладбище».

Известно, что действие начинается в Париже, в марте 1897 года, а главный герой, капитан Симонини — авантюрист и фальшивомонетчик, который работает на тайные полиции половины государств Европы, а также плетет заговоры и готовит покушения. «Я постарался сделать из него самую циничную и неприятную фигуру во всей мировой литературе», — признался Эко.

Писатель объясняет, что «персонажи этого романа — не вымышленные. Все они жили на самом деле, кроме собственно главного героя, но включая его дедушку, автора загадочного послания аббату Банюэлю, породившего весь современный антисемитизм».

Тема иудеев и антисемитов будет ключевой, ведь Пражское кладбище — то самое место, где похоронен создатель Голема, раби Иегуда Лев бен Бецалель, а «Протоколами сионских мудрецов», в подробностях раскрывавшими всемирный еврейский заговор, но оказавшимися фальшивкой, Эко занимался в 2005 году, готовя предисловие к «Секретной истории сионских мудрецов», вышедшей в издательстве Einaudi.

По словам Эко, его новая книга отсылает к романам с продолжением, которые были очень популярны с середины XIX века (именно в такой форме выходили, в частности, многие вещи Александра Дюма) до середины XX-го, и даже иллюстрации выполнены в том же стиле, «чтобы порадовать читателя, ностальгирующего по книгам времен отрочества».

«Девятнадцатый век оказался богат на события в той или иной степени чудовищные и загадочные — тут так и не разрешенная загадка смерти (итальянского писателя и публициста) Ипполито Ньево, и подделка «Протоколов сионских мудрецов», вдохновивших Гитлера на уничтожение евреев, и дело Дрейфуса, и бесконечные интриги, которые плели тайные полиции самых разных стран, и масонские секты, и иезуитские заговоры, и прочие события, которые показались бы достойными романа с продолжением, когда бы они не подтверждались подлинными документами», — комментирует писатель.

Он обещает, что в книге появятся «подделки и заговоры, эффектные повороты, подземелья, полные трупов, корабли, взлетающие на воздух посреди извержения вулкана, заколотые аббаты, нотариусы с накладными бородами, сатанистки-истерички, отправляющие черные мессы». Таким образом, утверждает Эко, «Пражское кладбище» с удовольствием прочтет «даже такой человек, который не подозревает, что все описанное имело место на самом деле, не разбирается в литературе позапрошлого века, зато всерьез относится ко всему, что написал какой-нибудь Дэн Браун».

Ну а идеальным читателем автор «Пражского кладбища» видит того, кто «знает или догадывается, что речь идет о реальных событиях, чувствует, как по ходу чтения на лбу проступает пот, начинает беспокойно оглядываться, избегает оставлять в квартире темные комнаты и подозревает, что нечто подобное может происходить и сегодня, даже прямо сейчас».

Ждем перевод)

Знаны італьянскі пісьменнік Умбэрта Эка скончыў новы раман. Рукапіс з назвай «Пражскія могілкі» (Il Cimitero di Praga) перададзены выдавецтву Bompiani; мяркуецца, што кніга будзе апублікаваная ў кастрычніку 2010 году.

Дзеянне раману адбываецца ў Еўропе дзевятнаццатага стагоддзя, на 500 старонках чытач сустрэнецца са шпіёнамі, хлуслівымі цынікамі, змовамі, каралямі і рэвалюцыянерамі.

«Раман апавядае пра самыя таемныя і неверагодныя палітычныя перыпетыі таго часу, якія праліваюць святло на неспакойны час, у якім мы жывем цяпер», – піша El Pais.

Чаканая кніга будзе шостым раманам Умбэрта Эка, апошні – «Таемнае полымя царыцы Лааны» – пабачыў свет шэсць гадоў таму. Да гэтага публікаваліся «Імя ружы» (1980), «Ківач Фуко» (1998), «Востраў напярэдадні» (1994) і «Баўдаліна» (2000).

Отсюда.

Preserve your memories
They’re all that’s left you
Simon & Garfunkel, «Bookends»

В своем последнем романе Эко отправляет нас в путешествие по человеческой памяти. Тридцать пять лет жизни миланского букиниста Ямбо, в котором очень много от самого Эко, однажды превращаются в сплошной туман. Единственное, что ему остается — воссоздавать свое прошлое по крупицам — из детских книжек и тетрадок, записей радиопередач, старых пластинок и комиксов.

Омыв душой трамвайное стекло, я уронил ее в сырую морось, в шатание дымов под фонарем… О дымка, непорочная сестра… Туман вязкий и тусклый. Туман окутал весь город и вызвал сонм привидений…

По этому туману мы и бродим вместе с Ямбо-Эко. Временами мгла немного рассеивается и мысленному взору Ямбо предстают Дикий Яр в в родной деревне Соларо, излюбленное место его детских забав, или радиоприемник на кухне, из которого доносится запретное в фашистской Италии BBC. Но чаще Ямбо грезит Лилой, своей первой любовью, от которой в глубинах подсознания не осталось почти ничего. И тогда туман сгущается, настоящее смешивается с прошлым, реальность — с вымыслом, а спасительный огонек надежды вдалеке оказывается лишь игрой света в полутенях подсознания…

***

Надо сказать, что туман Эко воссоздает мастерски — не замечаешь, как пролетает очередная сотня страниц. Да и Италия времен Муссолини глазами ребенка — это интересно.

Фирменный эковский юмор, знакомый нам по предыдущим романам (я теперь понял, что в нем есть кое-что и от Монти Пайтона), здесь тоже присутствует, хотя и в гораздо меньших количествах, а вот экшна нет вообще никакого — поклонники «Имени розы» и «Маятника Фуко», возможно, будут разочарованы.

А вообще это скорее эксперимент — эксперимент на тему «каким бы вы видели путешествие по своим воспоминаниям». Наверное, точно таким же. Именно поэтому итальянские киноафиши, пластинки и журналы из пятидесятых вдруг оказываются неожиданно знакомыми и даже родными.

Тема очень интересная, и так глубоко, системно, с чувством, толком и расстановкой ее не прорабатывал, кажется, еще никто. Может быть, Фрейд…

P.S.: По самым последним данным, Эко все же пишет что-то новое)) Ждем.

the_mysterious_flame_of_queen_loana.jpgДождались!! ) После трех с половиной лет перевода на русском языке вышел последний (а по словам самого Эко, и правда последний) роман «Волшебное пламя королевы Лоаны«.

Начало: «Ну а зовут вас как?» — «Обождите, вот вертится на языке…»

Шестидесятилетний торговец антикварными книгами Джамбаттиста Бодони, в чьем мозгу лопнул кровеносный соcуд, пытается вспомнить, кто он. Странным образом, он начисто забыл все о своей личной жизни, вплоть до имени, но прекрасно помнит все когда-либо прочитанное.

«Я помялся и сказал самую естественную фразу:

— Меня зовут Артур Гордон Пим.

— Не угадали.

Явно Артуром Гордоном Пимом звали не меня. Пим не прошел. Я стал торговаться с доктором:

— Зовите меня… Измаил? Можете звать Измаилом.

— Нет, вас зовут совсем не Измаилом. Пробуйте снова».

Четвертый роман Умберто Эко вобрал в себя все лучшее от первых трех: увлекательность и «детективность» эпохи раннего Средневековья «Имени Розы», размышления о том, как формируются история и массовое общественное мнение, «Маятника Фуко», философичность «Острова накануне».

Получилось просто шикарно)

Третий роман Умберто Эко.

Европа, XVII век. Триумфальное шествие «западной цивилизации» по миру начинается с расцвета барокко. Это время порождает новую культуру и нового человека, для которого быть естественным — проявление первобытной вульгарности и дикости. Дамы в роскошных юбках и корсетах и их кавалеры в напудренных париках, столовый этикет и дуэли как способ окончательного выяснения отношений, променады и карточные игры, театры и маскарады, качели и фейерверки. Открытие закона всемирного тяготения и изобретение микроскопа, Галилей доказывает вращение Земли вокруг Солнца; в Версале появляется первый европейский парк, где липовые аллеи и каналы словно вычерчены по линейке, а деревья подстрижены на манер стереометрических фигур. Впервые одетые в униформу армии эпохи Барокко большое внимание уделяют геометрической правильности построений на плацу. Динамизм и пышность форм в живописи — Рембрандт и Рубенс, сложные и вычурные архитектурные формы — Растрелли и Бернини и «Времена года» Антонио Вивальди. Огромные парусники бороздят просторы мирового океана, стирая белые пятна на географических картах мира. Читать полностью »

Рассказывая однажды, что он встречался с Понтием Пилатом в Иерусалиме,
он досконально описал жилище наместника и перечислил блюда, поданные к
столу. Кардинал де Роган, полагая, что слушает вымышленный рассказ,
обратился к камердинеру графа Сен-Жермена, седоволосому и с виду
почтенному: «Друг мой, сказал он, мне трудно верить всему тому, что
рассказывает ваш патрон. Что он чревовещатель, это я допускаю; что он
умеет изготовлять золото — пусть и так; но что ему лет уже две тысячи
и что он обедывал с Понтием Пилатом — это для меня чересчур. Это ведь
шутка, не правда ли?» — «Не могу знать, милостивый государь, — отвечал
с наивным видом камердинер, — я на службе у господина графа всего
только четыреста лет».

Коллен де Планси, Инфернальный словарь
Collin de Plancy, Dictionnaire infernal, Paris, Mellier, 1844, p. 434

Я понял. И уверенность в том, что понимать было нечего, должна по идее
гарантировать мой покой и мой триумф. Однако я тут, понявший все на свете, а
Они за мной гонятся, полагая, что я обладаю откровением, которого они глухо
вожделеют. Недостаточно понять, если другие понять отказываются и продолжают
выведывать.

Умберто Эко, Маятник Фуко, глава 120

Второй роман Умберто Эко.

Начало этой истории вполне обычное. Милан, Италия. Трое друзей: Кабозон, студент, пищущий дипломную работу по истории ордена тамплиеров, оккультист Диоталлеви и лирик с осенью в сердце Бельбо работают в издательстве Гарамон, специализирующемся на разного рода оккультной литературе. Нескончаемым потоком к ним идут дэнбрауны, желающие опубликовать свои подчас довольно вторичные произведения. Читать полностью »

Действие захватывающего романа Умберто Эко происходит в средневековом итальянском монастыре. Расследуя происходящие там убийства, главные герои книги вынуждены столкнуться со множеством философских вопросов, актуальных и сегодня. Книга будет интересна как любителям детективного жанра, так и ценителям интеллектуальной прозы.