Жизнь как творчество

Loic Venance /AFP Photo / East News. Фото с сайта rusrep.ru

Интересный взгляд мэтра на историю с WikiLeaks. Статья взята с сайта журнала «Русский репортер«.

Хакеры-мстители и шпионы в дилижансе

Дело WikiLeaks имеет двоякое значение. С одной стороны, это мнимый скандал — скандал, который выглядит таковым только на фоне лицемерия, которое правит отношениями между государствами, гражданами и прессой. С другой — это дело знаменует глубокие перемены на международном уровне и становится прообразом будущего регресса.

Но все по порядку. Первый аспект WikiLeaks – это подтверждение факта, что любое донесение спецслужб любой страны состоит исключительно из газетных вырезок. «Феноменальные» американские откровения о сексуальных привычках Берлускони не содержат ничего, чего бы уже многие месяцы не печатали газеты (естественно, кроме тех, что принадлежат ему самому), а мрачно-карикатурный портрет Каддафи давно стал предметом эстрадных шуток.

Правило, по которому секретные донесения должны состоять только из уже известных новостей, принципиально важно для динамики работы спецслужб и не только в нашем веке. Если вы пойдете в библиотеку эзотерической литературы, вы увидите, что в каждом труде (о Граале, о тайне Ренн-ле-Шато, тамплиерах и розенкрейцерах) повторяется в точности то, что уже было написано ранее другими авторами. И это не только потому, что оккультные авторы не любят заниматься оригинальными исследованиями (и не знают, где искать новости о том, что не существует), но и потому, что посвятившие себя оккультизму верят только в то, что уже знают, в то, что еще раз подтверждает их знание. В этом секрет успеха Дэна Брауна. То же относится к секретным донесениям. Информаторы ленивы; ленив или, по меньшей мере, ограничен шеф спецслужб (иначе, как знать, может, он мог бы стать редактором Libération), который считает за правду только то, что сам распознаёт. Совершенно секретные сведения о Берлускони, которые американское посольство в Риме посылало в Государственный департамент, повторяли то же самое, что на предыдущей неделе публиковал Newsweek.

Тогда почему обнародование этих донесений наделало столько шума? С одной стороны, из них становится понятно то, что любой искушенный наблюдатель уже и так знает: что по меньшей мере с конца Второй мировой войны и с того момента, когда главы государств получили возможность созваниваться по телефону или летать друг к другу на самолете, посольства утратили свою дипломатическую функцию, став шпионскими центрами и лишь изредка занимаясь церемониальными экзерсисами. Все, кто смотрит фильмы-расследования, хорошо об этом знает, так что люди, делающие вид, что не в курсе, просто лицемерят. Тем не менее, факт публичного воспроизведения этой информации нарушает долг лицемерия и выставляет американскую дипломатию в очень неприятном свете.

Во-вторых, сама идея того, что любой хакер может перехватить самые секретные секреты самой сильной страны мира, наносит неслабый удар по престижу Госдепартамента. Поэтому скандал вредит «злоумышленникам» больше, чем жертвам.

Но давайте посмотрим глубже на то, что произошло. Раньше, во времена Оруэлла, любую власть можно было представить как Большого брата, который контролировал каждое движение своих подданных. Оруэлловское пророчество полностью сбылось в момент, когда государство благодаря телефону получило возможность контролировать каждый шаг гражданина, каждую его транзакцию, отели, в которых он останавливается, платные автострады, по которым ездит и так далее. Гражданин стал жертвой недремлющего ока власти. Но когда становится понятно, как и произошло сейчас, что даже тайники с властными секретами не могут избежать контроля со стороны какого-нибудь хакера, отношения контроля перестают быть однонаправленными и становятся круговыми. Власть контролирует каждого гражданина, но каждый гражданин или, по крайней мере, хакер, выбранный в качестве гражданского мстителя, может выведать все секреты власти.

Как власть, у которой больше нет возможности хранить собственные тайны, может удержаться? Надо признать, и об этом когда-то говорил Георг Зиммель, что настоящая тайна — тайна пустая, а пустую тайну невозможно сделать явной; надо также признать, что любое знание о характере Берлускони или Меркель по существу является пустой тайной, тайной без тайны, поскольку относится к сфере общеизвестного. Однако обнародовать, как это сделал WikiLeaks, тот факт, что тайны Хиллари Клинтон – пустые, равноценно отъёму у нее всей власти. WikiLeaks никак не навредил ни Саркози, ни Меркель, но очень сильно навредил Клинтон и Обаме. Какими будут последствия такой раны, нанесенной очень сильной власти? Очевидно, что в будущем государства больше не смогут размещать конфиденциальную информацию онлайн: это теперь все равно, что вешать ее на доску объявлений на ближайшем перекрестке. Не менее очевидно и то, что с нынешними технологиями нельзя рассчитывать на поддержание конфиденциальных отношений по телефону. Нет ничего проще узнать, что глава государства собирается куда-то лететь на самолете или хочет связаться с одним из своих коллег. Как в будущем можно будет поддерживать тайные или конфиденциальные отношения? Я понимаю, что пока мой прогноз относится к области научной фантастики, но я обязан представить себе государственных агентов, которые осторожно перемещаются на дилижансах по неконтролируемым маршрутам, и при этом несут только сообщения, заученные наизусть или в лучшем случае прячут немногочисленные письменные документы в каблуке. Информация будет храниться в единственном экземпляре в выдвижных ящиках, запираемых на ключ: в конце концов, уотергейтский взлом имел меньший успех, чем WikiLeaks.

У меня как-то была возможность заметить, что технологии теперь развиваются вспять. Столетие спустя после того, как беспроволочный телеграф произвел революцию в коммуникациях, Интернет вернул телеграф на телефонные провода. Аналоговые видеокассеты позволяли киноведам исследовать фильмы кадр за кадром, проматывая пленку вперед и назад и выявляя все тайны монтажа, тогда как теперь цифровые компакт-диски позволяют только переходить от раздела к разделу, т.е. «скакать» большими скачками. На высокоскоростном поезде из Рима в Милан попадаешь за три часа, тогда как на самолете с учетом поездки в аэропорт и из аэропорта – три с половиной. Поэтому нет ничего необычного в том, что политике и коммуникационным технологиям придется вернуться к транспорту на конной тяге.

И последнее. Когда-то пресса пыталась понять, что же там тайно замышляют в тиши посольских особняков. Сегодня конфиденциальную информацию посольства пытаются получить у прессы.