Элтон все-таки дорог везде :((

Билеты на концерт Элтона Джона в Казани, который состоится 7 декабря 2013 года на «Татнефть Арене» поступят в продажу уже в ближайшие дни. Партер будет состоять из 36 рядов по цене от 6000 до 12 000 рублей. За сидячим партером будет располагаться танцпол на 1500 стоячих мест по цене 2000 рублей.

Также перед партером, возле самой сценой будет организован VIP-партер на 5 рядов по цене предположительно 30 000 рублей. VIP-партер будет огорожен от остального партера, его посетители будут заходить с отдельного входа. К услугам посетителей VIP-партера — фуршет во время концерта и бесплатная парковка в подземной стоянке арены.

Стоимость билетов на сектора трибун — от 2000 до 6000 рублей. Сообщают Организаторы.

Источник

Суздаль

25.10.2012

Если Владимир — город с богатой историей, которая то там, то здесь проглядывает сквозь глубину веков, то Суздаль — это просто город-пряник 🙂 Читать полностью »

***

25.10.2012

В последнее время сам не знаю почему стал читать Твиттер чаще: теперь раз в месяц 🙂

<…>

Если посмотреть на это чуть шире, то заметим, что по сути дела русский народ всегда находился в рабстве — почти три века татаро-монгольского ига, за которым через некоторое время последовало установление крепостного права, длившегося без малого четыре века; его отмена не сопровождалась попытками дать крестьянству подлинную свободу (т. е. земельные наделы), а спустя пятьдесят с небольшим лет пришло рабство в виде советской власти с ее прикреплением крестьян к колхозу.

Откуда у народа с подобной историей может взяться понимание свободы? Свобода и ответственность — две стороны одной и той же монеты, без второй нет первой. Но раб по определению безответственен, за него отвечает хозяин. Для раба существует воля — что хочу, то и ворочу, — не имеющая ничего общего со свободой.

Мне потребовалось довольно много времени, чтобы прийти к этим выводам. Придя к ним, я понял: мои прекраснодушные мечты о том, что скоро все изменится к лучшему, суть тоже иллюзии. Повторюсь: если завтра президентом России станет просвещеннейший демократ, если перестанут оказывать давление на журналистов, если и федеральная, и региональная власти будут вынуждены уйти из СМИ, если будут созданы, помимо частных, общественные СМИ, — все равно потребуется еще немало времени, чтобы положение стало таким, каким является в Западной Европе.

«Крепостной» менталитет власти очевиден. Все эти постыдные попытки квалифицировать демократию, называя ее то управляемой, то суверенной, все это словесное жонглирование, напоминающее цирковой номер, есть не что иное, как выражение не то что нежелания, но неспособности нынешней российской власти вырваться из представлений прошлого. Сюда же можем отнести и заигрывания с Русской православной церковью, которая, как ни одна другая сила в России, устремлена в прошлое.

Вернувшись в Россию, я встретился со СМИ, совершенно лишенными обязательств, с журналистами, искренне считавшими, что не несут ответственности ни перед кем, кроме своего главного редактора, — да и то лишь потому, что он может их уволить. А всего через четыре года к власти пришел Владимир Владимирович Путин, и установленная им «вертикаль власти» привела к тому, что журналистики в России почти не стало — были введены неписаные ограничения, приведшие к безграничной самоцензуре, при которой несомненное большинство сегодняшних «журналистов» чувствуют себя как нельзя лучше.

Когда я уезжал из СССР в 1991 году, я покидал страну, в которой, после долгих десятилетий правления веры и страха, робко зарождалась новая вера — без страха. Вернувшись всего через семь лет, я нашел страну, совершенно лишенную какой бы то ни было веры; что до страха, то ему на смену пришли цинизм, безразличие и неуемная жажда денег.

Конечно, есть исключения. Но как мы знаем, исключение только подтверждает правило.

…время грустной музыки.

Земфира — 1000 лет

Владимир

23.10.2012

Этим летом на карте моих путешествий стало еще одним белым пятном меньше — я побывал во Владимире, одном из самых древних и самых красивых русских городов. Читать полностью »

<…>

Но тут я сел на велосипед в Москве.

Вот ума холодные наблюденья и сердца горестные заметы.

Наблюдение 1: воздух. То, что в центре Москвы нечем дышать, считается общим местом, но что до такой степени нечем дышать, я в ощутил лишь на Большой Садовой. Бу-хен-вальд. Понятно, что продвинутый москвич (тот, что стремится жить на каком-нибудь «экологичном» юго-западе) — идиот (отоспавшись в своей экологии, он проводит часа три за рулем газенвагена). Но все же в машине не крутишь педали, разгоняя пульс до 120 ударов (у меня спортивный кардиомонитор), и не обогащаешь с такой силой кровь окисями, закисями и накося-выкусями. Я вспомнил, как в Лондоне дивился на велосипедистов в респираторах: what — так сказать — was the reason? Ибо лондонский уличный воздух можно было пить, как деревенское молоко. Но в Москве через пару поездок я сам кинулся искать велореспиратор. Нашел тьму: со сменными угольными катриджами, но ценой за 2000. Крякнул, купил. Одна из бессмысленнейших трат. Не знаю, на какую физиономию респиратор рассчитан, но клипса на носу жмет, маска сползает, а при температуре ниже +15 запотевают очки. Главный эффект — боевой внешний вид. Народ таращится, и даже дядя полицейский однажды подошел (чем напугал: я решил, что по новому закону меня упакуют на пару лет за скрытое маской лицо).

Наблюдение 2: скорость. У меня велокомпьютер, так что свою скорость я знаю. Максималка — в районе 30 км/ч (рекорд был под 50 км/ч, но это под горку). Средняя скорость… А вот средняя зависит от того, что выбираешь: тротуар или дорогу. Тротуар — безопаснее. Однако тротуары обеих столиц запружены людьми и заставлены автомобилями. Я раньше не представлял, что запаркованные машины сожрали, например, тротуар четной стороны Новинского бульвара! Зато теперь я понимаю мамаш с колясками, подкладывающих листочки с устыжением под дворники: действительно, ни проехать, ни пройти. По тротуарам получается ехать со скоростью 10 км/ч, и то если людей немного. И заклинаю (мой вопль относится к в меру упитанным мужчинам в самом расцвете сил: обычно именно они, вспомнив детство свое золотое и решив уменьшить упитанность, покупают навороченный вел с низким рулем, высокой посадкой, дисковыми тормозами), так вот, заклинаю: никогда не выезжайте сразу на тротуар, не потренировавшись пару недель в безлюдном парке! Лавировать между шарахающимися людьми — отдельное искусство; кроме того, всякая мелочь, вроде 6-летних детей и йоркширских терьеров, непредсказуема. А дисковые тормоза на переднем колесе позволяют при неумении вылетать из седла и приземляться в травмпункте, и хорошо, если не угробив йорка, за которого хозяева башку оторвут… Ну, а если ехать по дороге — получится примерно 20 км/ч. В час пик это быстрее автомобиля.

Наблюдение 3: велосипед и автомобили. Однажды в белую петербургскую ночь, которая лишь в проспектах турфирм да представлениях комиссии по энергетике Смольного всегда белая, а в реальности в ненастье темная, поскольку освещение отключено, под моими окнами сбили велосипедиста. Парень был без шлема, а его велосипед — без фонарика-катафота. С тех пор я, если еду по улице, всегда экипирован. Шлем на голове, на руле — стробоскоп, под седлом — мигающий светодиодный фонарь, в рюкзаке перекись водорода и лейкопластырь (мало ли что!), на руках — гелевые перчатки (отличная штука, если падаешь на асфальт). Однако пока обходилось. Вопреки распространенному мнению, автомобилисты считают велосипедиста за человека. Если ты едешь по главной улице, а машина выезжает из боковой, тебя пропускают, как если бы на «рейнджровере». Проблемы с автомобилями начинаются тогда, когда автомобили запаркованы в два, а то и в три ряда. То есть ты едешь по правилам, а впереди — бах! — стоящее посреди полосы авто с мигающими габаритками. Типа, его владельцу приспичило. Вот этот брошенный посреди дороги гроб человеческой чуткости и провоцирует тебя дернуть рулем влево, под колеса потока. Жуткая вещь! Я прежде не замечал, что обилием этих гробов Москва напоминает кладбище. И не замечал другой вещи: гаишники на брошенные автомобили внимания не обращают. Они шмонают понаехавших тут на «жигулях» смуглых мужчин с паспортами СНГ да офисную мелкоту, в надрывный кредит купившую джип и затонировавшую стекла (этих берут на цугундер именно за их понты). Но запаркованные вне правил автомобили служителей жезла и портмоне не интересуют никак: раз водитель ушел — кто ж окормлять будет?!

Наблюдение 4: организация движения. Этой организации, товарищи дорогие, для велосипедистов не существует. Вот вы едете по Садовому, а два правых ряда сворачивают на Новый Арбат, а вам надо прямо. Получается, надо пересечь два ряда, а это реально опасно. Значит, сворачивай на Новый Арбат, а там спускайся в подземный переход. А в подземных переходах — если у тебя только не карбоновый велик весом в 6 кг и ценой в 100 тысяч рублей — уже начинаешь понимать инвалидов и бабушек с тележками. В большинстве рельсы-пандусы не предусмотрены. Точно так же, как не везде на переходах скошены бордюры (а в Питере — поребрики). Поясню. У современных велосипедов колеса (кроме дешевых китайских муляжей) имеют двойные обода, это позволяет въезжать на обычный бордюр без риска получить «восьмерку». Но если бордюр высок, то надо делать bunny-hop, «прыжок кролика». А если велосипедист крольчачьей техникой не владеет, он получает удар по колесу — и вылетает из седла. В общем, высокий бордюр — враг. Хотя велосипедисту везет больше, чем скейтбордисту или роллерблейдеру. Для последних еще и тротуарная плитка превращает езду в мучение.

Наблюдение 5: воры. Хотя велосипедист может остановиться, где вздумается, но не везде может оставить велосипед. Велосипедных стоек у нас практически нет, а у государственных контор — нет принципиально. На Дмитровке я слышал однажды вопли у Совета Федерации: это охрана гнала взашей велобайкера, решившего припарковаться — прелестная сценка из жизни дикарей, предмет изучения британского этнографа (дело в том, что английским парламентариям за использование велосипеда делают прибавку к зарплате). Стойки для великов есть даже не у каждого фитнес-клуба, а уверенней всего их найдешь у торговых центров (я сам наловчился гонять в «Ашан» с рюкзаком). Однако тут другой бич — воровство. Торговый центр — место воровского нерестилища, на которое милиции и охране плевать. У меня самого из 5 велосипедов украли 3. Один, самый дорогой,— из питерского подъезда, где живет генерал ФСО. Другой — зимой с дачи. Самый дешевый и старый увели весной из московского подъезда, паяльной лампой расплавив головку замка. Сделали это наверняка гастарбайтеры с соседней стройки (полагаю, женщины-гастарбайтерши, убирающие подъезд, подрабатывали на полставки наводчицами). Этого велосипеда мне жаль меньше прочих: во-первых, реально ветхий, а во-вторых, я же вижу, сколько радости доставляет велосипед таджику или узбеку. Им это как нашим «мерин» с «мигалкой».

Запомните навсегда: без замка велосипед нельзя оставлять ни на минуту, а с замком — лишь на минуту, иначе успеют гидрокусачками перекусить замок. Есть ли надежные варианты — не знаю: в Москве я храню велик в квартире, а на улице оставляю с дополнительным секретным запором. Говорят, в подъезде спасают цепь из легированной стали плюс амбарный замок. Правда, дужку китайского замка, потеряв ключ, я перепилил ножовкой за 30 секунд.

Так что получается, лучший вариант — ездить на том велосипеде, который стар, дешев и который не очень жалко. Но кто ж в России будет ездить на велике, если это такой непрезентабельный велик?

Статья полностью: http://www.kommersant.ru/doc/2030147

Wild is the wind

20.10.2012

Почти одновременно с z_lav (заново и впервые по-настоящему) открыл для себя еще одну чудесную вещь Дэвида Боуи. Как же это круто…

David Bowie — Wild is the wind (Live at the BBC, 2000)

Вот таким его, в последние годы затворника, недавно поймали фотографы. Словно из другого мира — в нашем-то его нет… 🙁

Под катом еще две (via ru_bowie). Читать полностью »

Принялся за Познера, и он заставляет задуматься…

В последние годы я много думаю о том, каков он, русский народ. От многих я слышал, будто русские имеют немало общего с американцами — что совершенно не так. Да и откуда у них может быть что-то общее, когда их исторический опыт столь различен? Назовите мне хоть один европейский народ, который в большинстве своем оставался в рабстве до второй половины девятнадцатого века. Покажите мне народ, который почти три века находился под гнетом гораздо более отсталого завоевателя. Если уж сравнивать, то, пожалуй, наиболее похожи друг на друга русские и ирландцы — и по настроению, и по любви к алкоголю и дракам, и по литературному таланту. Но есть принципиальное различие: ирландцы любят себя, вы никогда не услышите от них высказывания вроде «как хорошо, что здесь почти нет ирландцев!».

Два или три года тому назад мне повезло попасть на выставку «Святая Русь». Оставляю в стороне само название, которое могло бы послужить поводом для довольно горячей дискуссии. Поразили меня новгородские иконы, писанные до татарского нашествия: я вдруг отчетливо понял, что они, эти иконы, эта живопись ни в чем не уступают великому Джотто, что Россия тогда была «беременна» Возрождением, но роды прервали татаро-монголы. Кто-нибудь попытался представить себе, какой была бы Россия, не случись этого нашестия и двухсот пятидесяти лет ига? Если бы Русь, развивавшаяся в ногу с Европой, выдававшая своих княжон замуж за французских королей, не была отрезана на три долгих века от европейской цивилизации?

Что было бы, если бы Москва Ивана III проиграла новгородскому вече? Что было бы, если бы Русь приняла не православие, а католицизм? Что было бы, если бы русское государство не заковало собственный народ в кандалы крепостничества? Что было бы, если бы всего лишь через пятьдесят с небольшим лет после отмены крепостного рабства не установилось рабство советское? Много вопросов, на которые нет ответов, а есть лишь мало чего стоящие догадки… Я отдаю себе отчет в том, что не принадлежу русскому народу. Да, временами я мечтал о дне, когда смогу с гордостью сказать: «Я — русский!» Это было в Америке, когда Красная Армия громила Гитлера, это было потом, когда мы приехали в Берлин, это было, когда я получил настоящий советский паспорт, при заполнении которого мне следовало указать национальность — по маме (француз) или по папе (русский), и я, ни секунды не сомневаясь, выбрал «русский», это было и тогда, когда исполнилось мое заветное желание и мы наконец-то приехали в Москву. Но постепенно, с годами, я стал понимать, что заблуждался. И дело не в том, что многие и многие намекали — мол, с фамилией Познер русским быть нельзя, и это было крайне неприятно, даже унизительно. Просто я ощущал, что по сути своей я — не русский. А что это значит конкретно? Ответить почти невозможно, потому что почти невозможно дать точное определение «русскости». В одной из моих телепередач Никита Михалков сказал, что русским может быть только тот, у кого чего-то нет, но нет не так, чтобы оно обязательно было, а так, что и хрен с ним. Допускаю… Но этот характер, склонный к взлетам восторга и депрессивным падениям, эта сентиментальность в сочетании с жестокостью, это терпение, граничащее с безразличием, это поразительное стремление разрушать и созидать в масштабах совершенно немыслимых, это желание поразить и обрадовать всех криком «угощаю!» — при том, что не останется ни рубля на завтра и не на что будет купить хлеб для собственной семьи, эта звероватость вместе с нежностью, эта любовь гулять, будто в последний раз в жизни, но и жить столь скучно и серо, словно жизнь не закончится никогда, эта покорность судьбе и бесшабашность перед обстоятельствами, это чинопочитание и одновременно высокомерие по отношению к нижестоящим, этот комплекс неполноценности и убежденность в своем превосходстве, — все это не мое. Когда я еще был мальчиком, тетя Лёля читала мне переведенные на английский русские сказки, и я не мог понять, как герой не то что тридцать лет, а вообще мог сидеть на печке, да потом еще одним махом семерых побивахом, как могло быть так, что Иван-дурак — всех умней, почему достаточно поймать золотую рыбку, чтобы исполнились три любых желания, но они не исполнялись никогда, ибо жадность фраера сгубила…

Нет, при всей моей любви к Пушкину и Гоголю, при всем моем восхищении Достоевским и Толстым, при том, что Ахматова, Цветаева, Блок и Булгаков давно стали частью моей жизни, я осознаю: я — не русский.

Прочел это и подумал: а сам-то я русский? При том, что с годами этот вирус, кажется, проникает в меня все глубже (а может ли быть иначе в тотально зараженной среде?), все-таки остаются вещи, понимать и принимать которые я напрочь отказываюсь.

Например, тотальную нелюбовь к каким бы то ни было законам. Например, хамское отношение к друг другу, а особенно и почти всегда — к тем, кто ниже тебя на той или иной лестнице. Например, надежды на царя-батюшку.

Да и угощать последним рублем я, пожалуй, не стану 🙂

Значит, еще есть надежда?… :))

Бодренько

18.10.2012

Brazzaville — Star Called Sun (Вечерний Ургант, 17.10.2012)

«Триумфальная арка» — из числа тех книг, в которые погружаешься глубоко и по-настоящему. И Париж с его дождливыми улицами и легкими нравами, этот разбитной Париж, на который вот-вот надвинутся тучи Второй Мировой, здесь более чем реален. И Равик, немецкий хирург, нелегально проживающий во Франции и с каждой высылкой и возвращением обратно начинающий новую жизнь под новым именем и с новыми документами, так выкристаллизован обстоятельствами, что мужество, человеческое достоинство и характер рядом с ним — лишь навязшие на зубах штампы. Да и любовь в мире, который вот-вот потеряет опору, подернута дымкой печального безвременья…

Интересно.

Сериал, из которого я помнил только лицо главного героя и его коронную фразу: «Поверьте, я знаю, что я делаю», оказался совсем неплохим: Слэдж вполне себе харизматичен, сценарии как правило хороши для еженедельного сериала, да и юмор — местами в лучших традициях «Get Smart«, братьев Маркс, «Лунного света» и Вуди Аллена.

Sledge Hammer. 1×01 — Under the Gun

Крокус Сити Холл снова «радует» ценами на билеты: первые 12 рядов — от 30 до 50 :))