Очередной опус Мураками до боли напомнил поддельный борщ, который я съел в кафешке несколько дней назад. Цвет — изумительный свекольный градиент со всеми оттенками пурпурного и багряного! Капустка, зелень… Ммм… (Мяса, понятное дело, нет, но кто в наши суровые времена всерьез рассчитывает встретить в борще мясо?) И вот занес я уже ложку, окунул ее в тарелку и приготовился вознаградить свои вкусовые рецепторы (а уже выделившиеся молекулы допамина радостно выстроились в очередь у синаптических щелей)… Но… что это?.. Безвкусная подкрашенная водичка

Так и здесь — вроде что-то разворачивается, таинственные коловращения параллельных миров не дают отвлечься ни на секунду (а главное, как писал Чехов, если на десятой странице потерялся кот, то уж на пятисотой он точно найдется, и из симпатии к коту приходится читать дальше и дальше), но со временем все тускнеет, сюжет полностью теряет логику и запутывается так, что даже Малдер и Скалли озадачились бы, и все происходящее начинает напоминать Дэна Брауна в его не самых лучших проявлениях.

Увы…

Купил сегодня «Гаргантюа и Пантагрюэля». В полиэтилене)) Но что еще удивительнее — рядом стоял «Граф Монте-Кристо», и тоже в полиэтилене!

А Мураками, у которого на каждой странице в разных вариантах, продают без полиэтилена.

Пересмотрел шикарную передачу с Вуди Алленом у Дика Каветта 1971 года, и оказывается, они встречались и раньше 🙂

Самое забавное здесь — на 25:13.

Woody Allen Dick Cavett 1969

И еще один эпизод из того же 1969 года.

Woody Allen Dick Cavett (30 june 1969)

Есть игры насквозь коммерческие, и их большинство. Есть игры, казалось бы, с неплохой задумкой, которые в итоге сводятся к повторению одного и того же.

А есть — игры-шедевры! Игры, в которых сюжет выстроен на превосходной литературной основе, игры, в которых невозможно угадать, куда в следующую секунду направится сценарий и ты вместе с ним, игры, в которых за внешним минимализмом, не свойственным разным там «Battlefield 1», скрывается до мурашек пробирающая атмосфера!!! И все это — о ней. «The Cat Lady». От создателей «Downfall» 🙂 Читать полностью »

Есть у меня один секретный канал поступления книжек, по которому порой приходит такое, что сам я читать никогда бы не стал. Но здесь книжка попала в руки, да еще и в бумажном виде, а потому обратного пути не было.

***

Глядя на имя Рубен Давид Гонсалес Гальего, вы вряд ли сможете предположить, что это русский писатель, который пишет на русском языке. Рубен, к тому же и внук генерального секретаря Коммунистической партии Испании, родился в 1968 году в Москве с диагнозом ДЦП. Возможно, потому, что у генсека никак не мог появиться парализованный с рождения внук-инвалид, матери Рубена сообщили, что он умер, а его детство прошло в советских детских домах и домах престарелых.

Книга состоит из коротких рассказов, в которых Рубен описывает свое детство. Картина, сами понимаете, безрадостная, но весь этот насквозь больной мир (как и в «Похороните меня за плинтусом») мы видим глазами ребенка, а потому краски выходят светлыми и оптимистичными и как никогда трогательными.

***

В заключение приведу два рассказа. Первый открывает книгу, а второй мне отчего-то запомнился больше остальных.

Герой

Я – герой. Быть героем легко. Если у тебя нет рук или ног – ты герой или покойник. Если у тебя нет родителей – надейся на свои руки и ноги. И будь героем. Если у тебя нет ни рук, ни ног, а ты к тому же ухитрился появиться на свет сиротой, – все. Ты обречен быть героем до конца своих дней. Или сдохнуть. Я герой. У меня просто нет другого выхода.

Волга

Волга. Великая русская река. Есть еще машина такая, тоже называется «Волга». Машины бывают разные. Когда я был маленьким, я думал, что на свете бывают только «Волги», «Москвичи» и «Запорожцы». В книжках писали и про другие машины, но я других машин никогда не видел.

Каждый год в мае в детдоме устраивали выпускной вечер. На выпускной вечер приглашали выпускников предыдущих лет. Многие приезжали на машинах. Учителя встречали всех, всем радовались. Радовались даже тем, кто приезжал на «инвалидках» — мотоколясках с мопедным двигателем. Особенно радовались тем, кто приезжал на «Волгах». «Волга» — дорогая машина. Если бывший ученик покупал «Волгу», он становился особенным учеником. На торжественном собрании его приглашали в президиум, ему поручали читать напутственную речь выпускникам.

Мы иногда разговаривали про машины. Дети спорили, у чьего папы машина была круче. Машины были не у всех родителей. Далеко не у всех. У некоторых дома были мотоциклы. Мотоциклы в спорах не считались. Считались именно свои машины. Своими были также машины дедушек или старших братьев. У одного мальчика не было папы, но у его мамы была машина. Он очень гордился своей мамой и своей машиной. Если родители жили недалеко от детдома и приезжали в детдом на своей машине, — доказывать ничего не приходилось. Тем же, кто жил далеко, было сложнее. Можно, конечно, показывать фотографию всей семьи на фоне машины. Но кто же сразу поверит фотографии? Если папа упоминал в письме машину, — тогда другое дело. Если родители пишут, что у машины пробито колесо, — значит, есть машина. Родители врать не станут. Зачем им врать?

Я не знал тогда, была ли у моего папы машина. Не знаю и сейчас. Встретимся — спрошу. Я не знал тогда, что у меня самый лучший на свете дедушка. Самый-самый. Что мой дедушка — генеральный секретарь коммунистической партии. Я не знал, что он боролся за свободу испанского народа, что долгое время жил на нелегальном положении. Я не знал, что он дружил с Пикассо. Я не знал, что по России его возят на черной «Волге».

Если бы он приехал ко мне хоть один раз. Он бы приехал на «Волге» в наш маленький городок. Все бы увидели, какая у моего дедушки машина. Может быть, Пикассо передал бы мне через дедушку картину, маленькую картину. Большую, наверное, он пожалел бы дарить. Но маленькую? Эту картину повесили бы в клубе, рядом с другими картинами под портретами членов Политбюро. Там уже висели картины, которые нарисовал папа одного мальчика. У этого мальчика папа был художником-оформителем на заводе, он очень гордился своим папой и своей картиной в клубе. Нет, картину Пикассо пришлось бы вешать в учительской или в кабинете директора. Пикассо — круче, чем художник-оформитель.

Он приехал бы вместе с секретарем Областного комитета Коммунистической Партии Советского Союза. Нас собрали бы в клубе. Директор бы выступил с приветственной речью, и предоставил бы слово моему дедушке. Все бы узнали, что мой дедушка — самый лучший на свете советский разведчик, как Рихард Зорге или Штирлиц. Это ничего, что Штирлиц был только в кино. Нам рассказывали, что настоящий Штирлиц до сих пор жив и выполняет секретную миссию.

Все бы увидели, какой у меня дедушка. Генеральный секретарь коммунистической партии, — главнее, чем учителя, главнее директора детдома. Он вышел бы на трибуну читать доклад о международном положении, и все сразу бы поняли, что он самый главный там, у себя, в Испании. Такой главный, что главнее некуда. Главнее не бывает. Почти такой же, как Леонид Ильич Брежнев.

Он увидел бы мой дневник с пятерками, мою фотографию на школьной доске почета. Он сразу полюбил бы меня, своего внука. Он ведь был добрый, мой дедушка. Самый добрый дедушка на свете, как дедушка Ленин, как Леонид Ильич Брежнев. Мы все знали, что Леонид Ильич Брежнев очень любит детей и каждый день заботится о том, чтобы у каждого советского школьника было счастливое детство.

Но, может быть, у него не было времени приехать. Может быть, за ним следили американские шпионы. Может быть, он был вынужден соблюдать конспирацию. Он мог бы написать мне письмо, или даже послать посылку. Я получил бы посылку, огромную посылку с чорисо. Я не стал бы есть посылку один. Я бы всем дал по кусочку испанской колбасы. И учителям, и нянечкам. И даже собаке нашей трехногой дал бы кусочек. Все ели бы мою колбасу, удивлялись бы. Все бы говорили друг другу: «Какая странная в Испании колбаса, правда?» И собака бы тоже удивлялась. Но собака ничего бы не говорила. Собаки не разговаривают.

Может быть, у него не было денег на колбасу. Может быть, он как дедушка Ленин скрывался в шалаше. И как дедушка Ленин он ничего не ел, только пил морковный чай, а когда рабочие и крестьяне передавали для него продукты, он не ел их сам, а все до последней крошки отдавал детям в детские дома? Он мог позвонить. Он мог позвонить директору нашего детского дома по секретному телефону. Директор нашего детского дома был коммунистом, а коммунисты всегда помогали друг другу. Меня вызвали бы в кабинет директора и рассказали бы под большим секретом про моего самого лучшего в мире дедушку. Я бы все понял. Я был умным мальчиком. Все, что мне было нужно, — знать, что он где-то есть, знать, что он выполняет секретное задание и не может приехать. Я бы верил, что он любит меня и приедет когда-нибудь. Я любил бы его и без колбасы.

А может быть, он не боялся быть рассекреченным. Может быть, он понял бы, что американские шпионы редко заглядывают в наш маленький провинциальный городок, и мне бы разрешили рассказывать всем про моего секретного дедушку? Совсем немного рассказывать. Моя жизнь пошла бы совсем по-другому. Меня перестали бы называть черножопым, нянечки не кричали бы на меня. Когда учителя хвалили меня за хорошие отметки, им было бы ясно, что я не просто самый лучший ученик в школе, я самый лучший, как мой героический дедушка. Я был бы уверен, что после окончания школы меня не отвезут умирать. Ко мне приедет дедушка и заберет меня. Все изменилось бы для меня. Я перестал бы быть сиротой. Если у человека есть родственники, он не сирота, он нормальный человек, как все.

***

Игнасио не приехал.

***

Игнасио не написал.

***

Игнасио не позвонил.

***

Я не понимал его. Я не понимаю его. Никогда не пойму.

Генерал

10.04.2017

Послушал появившийся намедни в Интернете «@» — новый альбом БГ, содержащий каверы на разные вещи разных хороших людей (хотя эта запись в Интернете все же очень похожа на компиляцию уже имевшихся в Интернете треков, а не на сам альбом, который вот-вот обещает выйти).

И зацепила меня на нем одна вещь, настолько, что поставил на повтор и прослушал раз восемь.

Аквариум (Борис Гребенщиков) — Генерал (КИНОпробы)

Давным давно (правда, очень давно) я слушал группу «Кино». И тогда эта вещь тоже зацепила чем-то, и я ее запомнил. Но в исполнении Бориса Борисовича она звучит поистине космически, так что хочется смаковать каждое мгновение.

***

04.04.2017

Он вышел на сцену сначала один и сказал примерно так: мы думали, что делать с концертом после всего этого в Питере, но ведь они и добиваются того, чтоб помешать нормальной жизни, поэтому.. выразительный жест с двух рук. и минута молчания в память погибшим. и начал концерт с тяжкого «Архангельска».. и зубодробительное первое отделение, песни все на подбор, и вся группа на сцене и весь зал — в одном объятии с его Городом. потому что нельзя сегодня иначе.

но закончил — «Днём Радости». потому что нельзя сегодня иначе.

будто сквозь меня прокатилась целая горная река в половодье. я никогда не чувствовала раньше такого присутствия, не бывала настолько здесь-и-сейчас. никогда ещё не ловила такого ощущения любви и силы от человека на сцене. он невероятен. кажется, что просто невозможен.. но никогда ещё, даже на крохотных квартирниках, ни один из любимых музыкантов не бывал для меня ближе.

он для меня сегодня был как продолжение Питера. как естественная часть всех волшебных историй о единстве и взаимопомощи Города, которые мы за сегодня прочитали. как заверение в том, что любовь выше и непреложнее всего, что может случиться с нами.

https://vk.com/skazzkaskazok, Серпухов, 03.04.2017

***

01.04.2017

Теперь я узнаю это место :))

Аквариум — Елизавета (клип)