Жизнь как творчество

Как прекрасно и как точно :)))

(Да, это тоже нейросеть)

Write a short story about Hercule Poirot in the style of Leo Tolstoy

Hercule Poirot was a man of great intellect and refinement, but despite his many successes as a detective, he often found himself questioning the purpose of his work. He wondered if solving crimes and catching criminals truly made a difference in the world.

One day, as Poirot was walking through the streets of London, he came upon a beggar on the side of the road. The beggar was dirty and disheveled, his clothes torn and ragged.

Poirot stopped to speak with the beggar, and as they talked, he realized that the man was not a criminal, but simply a victim of circumstance. He had been born into poverty and had never been given a fair chance in life.

Poirot’s heart was touched by the man’s plight, and he began to wonder if there was more to life than just solving crimes. He began to question the very nature of justice and morality, and he found himself drawn to the teachings of Christianity.

As he delved deeper into the teachings of the faith, Poirot began to see the world in a new light. He realized that true justice could not be achieved through punishment alone, but through love and compassion for all people, no matter their station in life.

And so, Poirot dedicated himself to a life of service, using his skills as a detective to help those in need, and to fight against the injustices of the world. He knew that his work would not always be glamorous or exciting, but he found a deep sense of purpose in helping others.

In the end, Poirot realized that solving crimes was just one small part of a larger journey. It was not the end goal, but simply a means to a greater end: a world where love and compassion reigned supreme, and where justice was not just about punishment, but about healing and restoration.

Зашел сегодня в один из книжных магазинов, который по случаю собственной ликвидации распродавал все с 70-процентной скидкой, и, набрав Маркеса, заметил на соседней полке довольно толстую книжку с интересным заголовком — «Андроид Каренина». В авторах значились двое: Лев Николаевич и некий Бен Уинтерс.

На первой странице я прочел: «Все исправные роботы исправны, а каждый неисправный неисправен по-своему» :))) Стало интересно.

Оказалось, это адаптация «Анны Карениной», в которой в силу невиданного технического прогресса полным полно… роботов.

Вот что пишут в аннотации:

XIX век, эра всеобщего благоденствия: благодаря грозниуму, металлу, найденному при Иване Грозном, люди смогли создать машины, взявшие на себя физический труд. Больше нет ни рабов, ни крепостных, ни слуг, ни наемных рабочих — всех заменили роботы. Люди смогли не только облегчить свою повседневную жизнь и усовершенствовать политическую систему — они приобрели преданных друзей и отважных защитников. Но так не могло продолжаться вечно — золотой век кончился, когда на землю прибыли инопланетные существа. Исход борьбы мог быть благополучным для людей, если бы среди них не оказалось предателя.

А судя по этой рецензии на «Афише», книжка не так плоха, как может показаться.

Но не купил, пожалел что-то денег :))

Продолжаю ликвидировать не пробелы даже, а зияющие дыры в собственном «образовании» 🙂

Лев Николаевич, которого я не открывал уже лет… ммм… двенадцать, порадовал душу и красотой русского слова, по которому я, видимо, уже успел соскучиться, и некоторыми фундаментальными вопросами, которые стоят и передо мной лично. В один момент подумал, что это книга, пожалуй, обо всем, что может происходить в человеческой душе.

Из трех семей, о которых идет речь на страницах романа, мне гораздо ближе единственная «счастливая одинаково» 🙂 А Константин Левин, за которым Толстой, как известно, скрыл самого себя — самый близкий мне по духу герой этой книги.

Анну, конечно, жаль (и она в известной мере стала заложницей несовершенства тогдашних законов, когда развестись было почти нереально), но Кити и Левин мне гораздо ближе, и я бы назвал эту книгу «Константин Левин», а не «Анна Каренина» 🙂

Посмотрел выпуск «Что? Где? Когда?» от 20 апреля 1982 года (и там уже Друзь!) — игра на книги от Всесоюзного общества книголюбов и Майя Плисецкая в музыкальной паузе — конечно, что-то из другого мира 🙂

Среди прочего в передаче был разыгран вопрос о названии романа «Война и мир»: почему в заглавии стоит «i» вместо обычного «и»?

Оказывается (и это интересно!), что до реформы орфографии 1918 года в русском языке было два слова «мир» — миръ как «отсутствие войны» и міръ в значении «свет, окружающий мир».

По версии «Что? Где? Когда?», Толстой имел в виду именно значение «война и окружающий мир», а не «война и отсутствие войны».

Красиво, однако, Википедия, основываясь на ряде источников и свидетельств современников, утверждает, что это не более чем легенда, и при жизни Толстого роман выходил под названием «Война и миръ», а остальные варианты — лишь опечатки и элементарная путаница.

Вот такие интересные детали 🙂

Если и была причина, почему он предпочитал либеральное направление консервативному, какого держались тоже многие из его круга, то это произошло не оттого, чтоб он находил либеральное направление более разумным, но потому, что оно подходило ближе к его образу жизни. Либеральная партия говорила, что в России все скверно, и действительно, у Степана Аркадьича долгов было много, а денег решительно недоставало. Либеральная партия говорила, что брак есть отжившее учреждение и что необходимо перестроить его, и действительно, семейная жизнь доставляла мало удовольствия Степану Аркадьичу и принуждала его лгать и притворяться, что было так противно его натуре. Либеральная партия говорила, или, лучше, подразумевала, что религия есть только узда для варварской части населения, и действительно, Степан Аркадьич не мог вынести без боли в ногах даже короткого молебна и не мог понять, к чему все эти страшные и высокопарные слова о том свете, когда и на этом жить было бы очень весело. Вместе с этим Степану Аркадьичу, любившему веселую шутку, было приятно иногда озадачить смирного человека тем, что если уже гордиться породой, то не следует останавливаться на Рюрике и отрекаться от первого родоначальника — обезьяны. Итак, либеральное направление сделалось привычкой Степана Аркадьича, и он любил свою газету, как сигару после обеда, за легкий туман, который она производила в его голове.