Очень любопытная книга, в которой за неспешно рассказываемой историей главного героя Гарри Геллера, за взаимоотношениями мещанства и «сильных духом», да и за внутренней борьбой самого Геллера, которая поначалу кажется черно-белой, раскрывается, по словам Гессе, свойственная буддизму концепция многоликости, множественности личности, наличия тысяч и сотен тысяч самых разных «я» в каждом из нас.

Когда эта «многоликая природа» человека зажимается, подгоняется под общепринятые представления о том, что «я» всего одно (одна физическая оболочка — одна душа — одно «я») или на худой конец два ( «черное» и «белое»), это, по мнению Гессе, приводит к тяжелым внутренним конфликтам и просто к печальному существованию, в котором и пребывает Геллер.

Выход, по мнению Гессе, в том, чтобы осознать свою «многоликую природу», отпустить свое «черное» — «степного волка», отойти от «черно-белой» концепции, раскрыть все свои множественные «я», и только тогда наступит счастье.

С этой теорией, которая, бесспорно, вдохновила Вадима Демчога на создание «Фрэнки-шоу«, можно соглашаться или не соглашаться, но прочитать эту книгу обязательно стоит, потому что написано интересно, читается на одном дыхании, а последние два десятка страниц представляют собой невероятный сюрреалистический и постмодернистский кошмар, аналогов которому я не встречал даже у Эко 🙂

Да и много интересных посторонних мыслей возникает во время чтения, а это всегда приятно.

Понравился или оказался полезным этот пост?

Подпишитесь на обновления блога по RSS или читайте его в своей френдленте ЖЖ

Читайте также


16 комментариев на запись “Герман Гессе «Степной волк»”

  1. nevidimkas.livejournal.com пишет:

    надо бы попробовать, хотя игру в бисер я так и не осилил в свое время

    зы. я думал что главная концепция буддизма это не идея многоликости, а наоборот — пустоты. Хотя я больше с дзеном якшался, может, в обычном буддизме все по-другому…

  2. admin пишет:

    Попробуй! «Игру в бисер» я тоже не осилил в свое время, но это совсем другое 🙂 И еще рекомендую «Нарцисса и Златоуста».

    ЗЫ. Я не силен в буддизме и в концепциях, просто приведу кусочек, из которого я это понял.

    Если Гарри чувствует себя человековолком и полагает, что состоит из двух враждебных и противоположных натур, то это всего лишь упрощающая мифология. Гарри никакой не человековолк, и если мы как бы приняли на веру его ложь, которую он сам выдумал и в которую верит, если мы и в самом деле пытались рассматривать и толковать его как двойную натуру, как степного волка, то мы, в надежде на то, что нас легче будет понять, воспользовались обманом, который теперь надо постараться поправить.

    Разделение на волка и человека, на инстинкт и дух, предпринимаемое Гарри для большей понятности его судьбы, – это очень грубое упрощение, это насилие над действительностью ради доходчивого, но неверного объяснения противоречий, обнаруженных в себе этим человеком и кажущихся ему источником его немалых страданий. Гарри обнаруживает в себе «человека», то есть мир мыслей, чувств, культуры, укрощенной и утонченной природы, но рядом он обнаруживает еще и «волка», то есть темный мир инстинктов, дикости, жестокости, неутонченной, грубой природы. Несмотря на это, с виду такое ясное разделение своего естества на две взаимовраждебных сферы, он нет нет да замечал, что волк и человек какое то время, в какие то счастливые мгновенья, уживались друг с другом. Если бы Гарри попытался определить степень участия человека и степень участия волка в каждом отдельном моменте его, Гарри, жизни, в каждом его поступке, в каждом его ощущении, то он сразу стал бы в тупик и вся его красивая «волчья» теория полетела бы прахом. Ибо ни один человек, даже первобытный негр, даже идиот, не бывает так приятно прост, чтобы его натуру можно было объяснить как сумму двух или трех основных элементов; а уж объяснять столь разностороннего человека, как Гарри, наивным делением на волка и человека – это и вовсе безнадежно ребяческая попытка. Гарри состоит не из двух натур, а из сотен, из тысяч. Его жизнь (как жизнь каждого человека) вершится не между двумя только полюсами, такими, как инстинкт и Дух или святой и развратник, она вершится между несметными тысячами полярных противоположностей.

    Нас не должно удивлять, что такой сведущий и умный человек, как Гарри, считает себя «степным волком», сводя богатый и сложный строй своей жизни к столь простой, столь грубой, столь примитивной формуле. Способностью думать человек обладает лишь в небольшой мере, и даже самый духовный и самый образованный человек видит мир и себя самого всегда сквозь очки очень наивных, упрощающих, лживых формул – и особенно себя самого. Ведь это, видимо, врожденная потребность каждого человека, срабатывающая совершенно непроизвольно, – представлять себя самого неким единством. Какие бы частые и какие бы тяжелые удары ни терпела эта иллюзия, она оживает снова и снова. Судья, который, сидя напротив убийцы и глядя ему в глаза, в какой то миг слышит, как тот говорит его собственным (судьи) голосом, в какой то миг находит в себе все порывы, задатки, возможности убийцы, – он в следующий же миг обретает цельность, становится снова судьей, уходит в панцирь своего мнимого «я», выполняет свой долг и приговаривает убийцу к смерти. И если в особенно одаренных и тонко организованных человеческих душах забрезжит чувство их многосложности, если они, как всякий гений, прорвутся сквозь иллюзию единства личности, ощутят свою неоднозначность, ощутят себя клубком из множества «я», то стоит лишь им заикнуться об этом, как большинство их запрет, призовет на помощь науку, констатирует шизофрению и защитит человечество от необходимости внимать голосу правды из уст этих несчастных. Однако зачем здесь тратить слова, зачем говорить вещи, которые всем, кто думает, известны и так, но говорить которые не принято? Значит, если кто то осмеливается расширить мнимое единство своего «я» хотя бы до двойственности, то он уже почти гений, во всяком случае редкое и интересное исключение. В действительности же любое «я», даже самое наивное, – это не единство, а многосложнейший мир, это маленькое звездное небо, хаос форм, ступеней и состояний, наследственности и возможностей. А что каждый в отдельности стремится смотреть на этот хаос как на единство и говорит о своем «я» как о чем то простом, имеющем твердую форму, четко очерченном, то этот обман, привычный всякому человеку (даже самого высокого полета), есть, по видимому, такая же необходимость, такое же требование жизни, как дыханье и пища.

    Обман этот основан на простой метафоре. Тело каждого человека цельно, душа – нет. Поэзия тоже, даже самая изощренная, по традиции всегда оперирует мнимоцельными, мнимоедиными персонажами. В поэзии, существовавшей до сих пор, специалисты и знатоки ценят выше всего драму, и по праву, ибо она дает (или могла бы дать) наибольшую возможность изобразить «я» как некое множество – если бы не грубая подтасовка, выдающая каждый отдельный персонаж драмы за нечто единое, поскольку он пребывает в непреложно уникальной, цельной и замкнутой телесной оболочке. Выше всего даже ценит наивная эстетика так называемую драму характеров, где каждое лицо выступает как некая четко обозначенная и обособленная цельность. Лишь смутно и постепенно возникает кое у кого догадка, что все это, может быть, дешевая, поверхностная эстетика, что мы заблуждаемся, применяя к нашим великим драматургам великолепные, но не органические для нас, а лишь навязанные нам понятия о прекрасном, понятия античности, которая, отправляясь всегда от зримого тела, собственно, и изобрела фикцию «я», фикцию лица. В поэзии Древней Индии этого понятия совершенно не существует, герои индийского эпоса – не лица, а скопища лиц, ряды олицетворений. И в нашем современном мире тоже есть поэтические произведения, где под видом игры лиц и характеров предпринимается не вполне, может быть, осознанная автором попытка изобразить многообразие души. Кто хочет обнаружить это, должен решиться взглянуть на действующих лиц такого произведения не как на отдельные существа, а как на части, как на стороны, как на разные аспекты некоего высшего единства (если угодно, души писателя). Кто посмотрит так, скажем, на «Фауста», для того Фауст, Мефистофель, Вагнер и все другие составят некое единство, некое сверхлицо, и лишь в этом высшем единстве, не в отдельных персонажах, есть какой то намек на истинную сущность души. Когда Фауст произносит слова, знаменитые у школьных учителей и вызывающие трепет у восхищенного обывателя: «Ах, две души в моей живут груди.», он, Фауст, забывает Мефистофеля и множество других душ, которые тоже пребывают в его душе. Да ведь и наш Степной волк полагает, что носит в своей груди две души (волка и человека), и находит, что уже этим грудь его пагубно стеснена. То то и оно, что грудь, тело всегда единственны, а душ в них заключено не две, не пять, а несметное число; человек – луковица, состоящая из сотни кожиц, ткань, состоящая из множества нитей. Поняли и хорошо знали это древние азиаты, и буддийская йога открыла целую технику, чтобы разоблачить самообман личности. Забавна и разнообразна игра человечества: самообман, над разоблачением которого Индия билась тысячу лет, – это тот же самообман, на укрепление и усиление которого положил столько же сил Запад.

  3. nevidimkas.livejournal.com пишет:

    Ну и стиль письма у него. Крайне тяжелый. Как будто спецлитературу читаешь, научную, да и та бывает что проще воспринимается.

  4. admin пишет:

    Это лишь фрагмент — «Трактат о Степном волке», который находит главный герой. Страниц на сорок 🙂

    Остальное читается на одном дыхании 🙂

  5. nevidimkas.livejournal.com пишет:

    Я не уверен что смогу осилить и ее. Автор как-то очень легко манипулирует концепциями. Взять, например, вот это: «Тело каждого человека цельно, душа – нет.» Это же неправда.

    Мне, кажется, он неудавшийся ученый. У него видны наукообразные приемы, но строгий логический строй он держать не умеет. Поэтому ушел в область сказок и воображения — там его труднее поймать за хвост.

  6. admin пишет:

    :)))

    Возможно. Кто-то говорит, что он просто взял «модные» в то время теории и обернул их в сюжет своего романа.

    Но книжка хороша, правда. Не этим трактатом, а остальным сюжетом. И может отозваться в тебе как-то иначе.

    Совет — лучше читай с начала 🙂

  7. nevidimkas.livejournal.com пишет:

    буддийская йога открыла целую технику, чтобы разоблачить самообман личности.
    А самообман в чем заключается? В (кажущейся) многодушности?

  8. admin пишет:

    Нет, самообман как раз в обратном, когда кажется (общепринято), что (в терминологии Гессе) душа одна или две.

    А истина, по его мнению, как раз в многоликости:

    То то и оно, что грудь, тело всегда единственны, а душ в них заключено не две, не пять, а несметное число; человек – луковица, состоящая из сотни кожиц, ткань, состоящая из множества нитей.

    Но книжка шире, интереснее и предметнее на самом деле 🙂

  9. nevidimkas.livejournal.com пишет:

    Что-то это все не сходится. Во-первых, дзен-буддизм борется с дуальностью, т.е. наоборот сводит все к единому.
    Во-вторых, вот цитата из вики: «Результатом этого обучения стало написание двух эпохальных романов — «Сиддхартха» и «Степной волк». В первом из них действие происходит во времена Будды Гаутамы, где, проходя разные стадии жизни от крайнего аскетизма до гедонизма, Герой постигает единство всего и вся приходя к своей Самости.»
    А вот про волка: «Несложно проследить метания самого Гессе — между миром духа и миром материи, а также страха впасть в мещанство.» То есть, сперва он дошел до Самости, а потом отошел?

    Ну и наконец: «начал изучать теологию в Маульбронне, но уже через год бросил это занятие, став сперва механиком, затем книготорговцем.»
    Мда, так и есть, неудавшийся ученый.

  10. admin пишет:

    Не знаю. Не знаком с его биографией (и в частности с предысторией написания именно этой книги) настолько чтобы делать выводы. Да и справка в вики какая-то неполная.

    Но то о чем ты пишешь — «бросил это занятие и стал механиком-книготорговцем» — было за 30 лет до «Степного волка». Связь вряд ли уместна.

    То есть, сперва он дошел до Самости, а потом отошел?

    Могу сказать, что в следующей книге, «Нарцисс и Златоуст» в двух персонажах показаны Материя и Дух, Чувства и Разум, которые сначала идут порознь, но в финале тесно сплетаются, обретая единство.

    Никакой многоликости 🙂

  11. nevidimkas.livejournal.com пишет:

    Связь вряд ли уместна.
    Абсолютно уместна. Его всю жизнь, как видно, колбасило.

    Никакой многоликости
    А истина, по его мнению, как раз в многоликости:
    Может этот Гессе определится все-таки?

  12. admin пишет:

    Абсолютно уместна. Его всю жизнь, как видно, колбасило.

    Не знаю. По двум с половиной книжкам, которые я прочел, вроде особо и не колбасило 🙂

    Может этот Гессе определится все-таки?

    «Степной волк» — не трактат о многоликости — это лишь я (попутно отмечая высокие художественные достоинства романа) вынес оттуда прежде всего эту идею. Лучше прочти сам и сделай выводы.

  13. admin пишет:

    И меньше всего хотелось бы запихивать его в какие-то терминологические рамки — эта книга об этом, а та — о том. Лучше читать самим и самим делать выводы. А Гессе имхо гораздо шире терминологических концепций.

  14. nevidimkas.livejournal.com пишет:

    Лучше прочти сам и сделай выводы.
    Боюсь, я бы заставил его осилить таки университет и научиться излагать свои мысли кратко, четко и ясно. Потом уже писать книги.

    А эти бегающие в его строчках в разные стороны тараканы — кто мне, блин, оплатит страховку?

    ладно, посмотрим.

  15. nevidimkas.livejournal.com пишет:

    Да и при чем тут «терминологические концепции» (тм) — ты же сам первый поставил формулировки в своем посте. Теперь расхлебываешь кашу, естественно. 🙂

  16. admin пишет:

    Боюсь, я бы заставил его осилить таки университет и научиться излагать свои мысли кратко, четко и ясно.

    Имхо необязательно это — кратко, четко и ясно 🙂

    ты же сам первый поставил формулировки в своем посте

    Таково было мое восприятие. Но я не утверждал, что у всех непременно будет такое же 🙂

Оставить комментарий

Вы можете использовать теги <a href="" title=""> <abbr title=""> <acronym title=""> <b> <blockquote cite=""> <cite> <code> <del datetime=""> <em> <i> <q cite=""> <s> <strike> <strong>