Жизнь как творчество

Оказалось, у Харуки нашего Мураками вышла новая книга! Не роман, понятное дело (ничто не предвещало), а сборник рассказов.

С рассказами Мураками у меня отношения не очень. Никогда не ощущал в них той атмосферы, что в романах. Но все же решил взглянуть на этот сборник и посмотреть, что получится.

Получилось именно то, что предполагал. Это мило, небезынтересно, даже темы все те же — мимолетные связи, заканчивающиеся расставаниями навсегда, джаз, Битлз и меланхолия кризиса среднего возраста.

Но главного, за что я Мураками люблю, здесь нет — атмосферы Сибуи, какой-то разлитой в воздухе магии, предвкушения чуда, которое никогда не обманет…

Да, здесь есть щепотка магического реализма, но хотелось все же чего-то другого. Будем ждать роман)

Неведомыми путями (как всегда) добрался до этой книги — то ли ностальгия по пионерскому детству (которого у меня не было), то ли по детству вообще (которое было), то ли просто желание расслабиться и почитать что-то легкое, например, странный симбиоз подросткового романа и саги о вампирах 🙂

Вообще, все предыдущие попытки что-то прочитать у Иванова закончились ничем — он показался слишком занудным и тяжеловесным. Тем удивительнее здесь — легкий язык, юмор, хорошо прописанные персонажи — а главное — увлекательный сюжет — не «Гарри Поттер», конечно, но тоже почти не оторваться 🙂

Вампиры и пионеры сплетены настолько тонко и искусно, что ничуть не выглядят разнородными — сразу же приходят на ум лучшие образцы магического реализма, в которых привык ничему не удивляться. Отдельный и очень ясный месседж — это звезды, пионерские галстуки и то, как вампиры в советском лагере вообще влияют на своих жертв.

Впрочем, до статуса великой или хотя бы великолепной эта книга тоже (похоже, вполне умышленно) не дотягивает. Чего-то ей не хватает — возможно, другого финала, в котором оказалось бы, что все это было сном — но это уже мои личные пристрастия 🙂

Какими-то окольными тропами, неожиданно для самого себя добрался я до этой книги Дэвида Суше, в которой он много рассказывает о «Пуаро» и несколько меньше — о других фильмах и театральных постановках, в которых принимал участие.

Начинается все более чем увлекательно — с рассказа о том, как снималась последняя серия — и продолжается не менее захватывающим рассказом о том, как вообще возникла идея этого сериала и как Дэвид стал тем человеком, который смог идеально воплотить Пуаро на экране.

Широкой публике известно то, что перед началом съемок Дэвид внимательно прочел все произведения о Пуаро и выписал множество мелочей, касающихся привычек, характера, внешности и всего остального, что только можно себе представить. Менее известно то, что Дэвид сделал своим долгом воплотить Пуаро настолько близко к его литературному образу, насколько это возможно, — и поэтому напрочь отказывался делать то, что Пуаро, по его впечатлению, никогда не сделал бы. И здесь очень интересно наблюдать за взаимодействием актера и его персонажа — ведь именно персонаж становится более чем реальным и начинает диктовать актеру свои условия.

Помимо обилия увлекательных историй и деталей в книге есть и менее интересные моменты — это подробные описания сюжета всех серий с упоминанием актеров, имена которых вряд ли что-то скажут зрителю за пределами Великобритании. К тому же, сама манера повествования (в которой все уж слишком хорошо и благостно; и в этот момент отчетливо кажется, что книгу написал Пуаро, а не Дэвид Суше :)) иногда утомляет.

Таким образом, впечатление осталось двойственное. Но те моменты, которые касаются самого Пуаро как персонажа — невероятно интересны.

О существовании автобиографии Оззи, написанной (практически) им самим, я знал очень давно, отдельные ее фрагменты давно вызывали восхищение, но до детального ознакомления дело все не доходило. И вот однажды звезды, наконец, сошлись, и…

С первых же страниц я понял, что передо мной — великолепная, прекрасная и единственная в своем роде книга! Невероятно интересная, увлекательная и очень смешная.

Книга, в которой — буквально миллион умопомрачительных историй, происходивших с Оззиком за всю его жизнь. Историй этих так много, что не успеваешь отойти от предыдущей, как тут же начинается следующая — еще более фантастическая, безудержная и странная. И временами начинает казаться, что вся жизнь Оззи и состоит только из этих историй — и, не исключено, что это на самом деле так 🙂

Я давно отношусь к Оззику с огромной симпатией, но, пожалуй, только сейчас понял, почему. (И это также — ответ на вопрос, чем эта книга так подкупает.)

Во-первых, это чувство юмора и самоирония, которыми пропитана вся книга. Сам Оззи отмечает, что именно способность относиться к самому себе и к этому миру с юмором спасала его в самые трудные моменты.

И во-вторых, это искренность, за которую его особенно ценишь. В биографии Оззи немало неприятных деталей и эпизодов, о которых можно было не упоминать. Не все его поступки были идеальными, и он открыто говорит об этом.

Особенно пронзительно описана жизнь небольшого рабочего городка в послевоенной Англии, жизнь, в которой у тебя по определению нет никаких перспектив кроме того, чтобы отработать всю жизнь на заводе, жизнь, из которой Оззи сразу же отчаянно хотел вырваться… И тем невероятнее вся произошедшая с ним история.

Хотя в книге четыре с половиной сотни страниц, читается она очень быстро, а заканчивается предательски неожиданно. И очень хочется еще, но увы…

А к Оззи я проникся еще большей симпатией.

Этот сборник Вуди Аллена я купил еще в стародавние времена, но попробовал и отложил, так как читать это (во всяком случае по-английски) было совершенно невозможно 🙂

Но после Дэвида Духовны с его иконокластами и отсылками к «Братьям Карамазовым» я понял: время пришло…

Оказалось, впрочем, что читать это действительно невозможно 🙂 Во многом потому, что Вуди здесь решил не только запредельно усложнить текст (с этим после старины Дэвида уже не страшно), но и использовать самые редкие синонимы (зачастую уходящие корнями в идиш и поэтому неизвестные мне вовсе) для самых простых слов. В итоге, приходилось читать каждый абзац по три-четыре раза, чтобы просто понять общий смысл 🙂

Впрочем, нельзя сказать, что весь этот процесс не доставлял удовольствия. А некоторые слова, например, divan, beret, shaman или nudnick все же были понятны сразу и проясняли картину 🙂

MEMBERS OF one fairly tony New York health club dove for cover this summer as the rumbling sound that usually precedes a fault separation reverberated through their morning workout. Fears of an earthquake were soon allayed, however, as it was discovered that the only separation was a shoulder of mine, which I had mangled trying to tickle pink the almond-eyed fox who did push-ups on the adjoining mat. Eager to catch her eye, I had attempted to clean and jerk a barbell equal in weight to two Steinways when my spine suddenly assumed the shape of a Möbius strip, and the lion’s share of my cartilage parted audibly. Emitting the identical sound a man makes when he is thrown from the top of the Chrysler Building, I was carried out in a crouch and rendered housebound for all of July. Utilizing the enforced bed rest, I turned for solace to the great books, a mandatory list I had been meaning to get to for the past forty years or so. Arbitrarily eschewing Thucydides, the Karamazov boys, the dialogues of Plato, and the madeleines of Proust, I hunkered down with a paperback of Dante’s Divine Comedy, hoping to revel in tableaux of raven-tressed sinners looking like they’d come directly from the pages of a Victoria’s Secret catalogue as they undulated, seminude, in sulfur and chains. Unfortunately, the author, a stickler for the big questions, quickly dislodged me from that gauzy dream of erotica, and I found myself gadding about the nether regions with no steamier a persona than Virgil to broadcast the local color. Somewhat of a poet myself, I marveled at how Dante had brilliantly structured this subterranean universe of just deserts for life’s mischief makers, rounding up various poltroons and miscreants, and doling to each his appropriate level of eternal agony. It was only when I finished the book that I noticed he had left out any special mention of contractors, and with a psyche still vibrating like a sock cymbal from having renovated a house some years prior, I could not but wax nostalgic.

Вместе с тем, среди восемнадцати рассказов, включенных в книгу, были четыре или пять простых, понятных — и попросту великолепных! Рассказов, которые напомнили то ли ранние фильмы, то ли раннее литературное творчество Вуди и доставили невероятное наслаждение!

AS A PRIVATE EYE I’m willing to take a bullet for my clients, but it’ll cost you five hundred Benjamins per hour plus expenses, which usually means all the Johnnie Walker I can knock back. Still, when a cupcake like April Fleshpot totes her pheromones into my office and requests servicing, the work can magically become pro bono.

“I need your help,” she purred, crossing her legs on the sofa while her black silk hose took no prisoners.

“I’m all ears,” I said, confident that the sexual irony in my inflection wasn’t wasted.

:)))))) Шикарно!

Одним словом, поначалу эта книга стоила немалых усилий, но под конец стало жаль, что все это заканчивается 🙂 И именно в этот момент пришли новости о том, что уже в мае выйдет новый сборник Вуди «Zero Gravity», в который будут включены рассказы последних лет, публиковавшиеся в «Нью-Йоркере», и, возможно, что-то еще 🙂 Это ли не прекрасно? 🙂

Как это ни удивительно, в ходе долгих и кропотливых поисков все же удалось обнаружить несколько произведений Вуди Аллена, до которых я еще не добрался 🙂

В центре сюжета этой коротенькой пьесы — не самая благополучная семья, живущая где-то на задворках Бруклина. Не самый удачный брак, двое детей-подростков, один из которых страстно увлечен фокусами и дни напролет проводит в мире иллюзий. И вот находится менеджер, который может оценить талант мальчика и дать ему путевку в большой мир. Но парень не очень-то этого хочет, и в самый ответственный момент у него все валится из рук…

Поначалу это вообще не похоже на Вуди Аллена. И потом, кстати, тоже 🙂 Никакого юмора, никаких фантастически закрученных сюжетов, ничего — только чистая драма в духе если не Достоевского, то Теннеси Уильямса.

Первая половина вообще читается довольно тяжело — персонажи кажутся картонными, сюжет попросту отсутствует, но ровно со второго действия все начинает закручиваться, и четко ощущаешь, что попал в типичный фильм Вуди Аллена (да, пусть и в драматический), в котором в сущности все о том же — о героях, которые живут в своем мире неудач, разочарований и упущенных перспектив, и тут перед ними появляется возможность вдруг выйти из этого мира, начать какую-то новую жизнь — но они эту возможность тут же упускают, или эта возможность исчезает сама собой, едва показавшись — то есть, своеобразный «Матч Пойнт» с «Пурпурной розой Каира». Или «Дождливый день в Нью-Йорке». Или даже самый свежий «Фестиваль Рифкина». В общем, все та же вечная тема, но в новой обертке 🙂

Так или иначе, я получил удовольствие — возможно, не от формы и деталей, но от того ощущения, что посмотрел внеочередной фильм Вуди Аллена 🙂

В очередной книге Оливера Сакса — снова удивительные истории пациентов, рассказанные к тому же невероятно увлекательно (особенно запомнились история художника, который вдруг стал видеть мир черно-белым, и история мальчика-аутиста Стивена, который мог увидеть что-то и тут же нарисовать это по памяти с невероятной детализацией — вот, например, рисунок Нотр-Дама, сделанный, когда Стивену было четырнадцать).

Читая эти истории, в очередной раз осознаешь, насколько важная штука мозг и насколько от него зависит вообще все в нашей жизни. И проникаешься уважением 🙂

Весьма извилистыми тропами добрался до очередной прежде незаслуженно обойденной вниманием русской классики.

И получил огромное удовольствие — от потрясающего, живого юмора, пропитанного абсурдом, но при этом невероятно цельного и увлекательного сюжета и ярких персонажей (среди которых, безусловно, лидирует тот самый конь, который в конце концов таки стал коммунистом).

А если посмотреть чуть глубже, то, конечно, есть и щепотка грусти, есть и не такие простые, как кажется на первый взгляд, герои, есть и параллели с сегодняшним днем, которые в книге, написанной полвека назад, ощущать особенно странно.

А если взглянуть на историю публикации, да и что там — на само отношение к этой книге, которое так и остается не вполне однозначным — становится еще интереснее.

За отсутствием перевода Шаши Мартыновой новый (и уже четвертый по счету (!)) роман одного начинающего, но весьма перспективного писателя пришлось читать на языке оригинала — и это во всех отношениях к лучшему 🙂

Впрочем, поначалу, когда Дэвид так углубился в историю мормонов, что вся многотомная русская классика на этом фоне безнадежно померкла, я книгу отложил, сказав себе, что прочитать это — во всяком случае по-английски — попросту невозможно.

Но время шло, потраченные на книгу восемнадцать долларов продолжали напоминать о себе — и я, отважно продравшись сквозь подробнейшее жизнеописание Джозефа Смита и ангела Морония иже с ним, все же смог углубиться в текст этого небезынтересного опуса.

С первых же страниц понимаешь: это большой и серьезный роман. И говорят об этом не только его объем в четыре с половиной сотни страниц и не только стремление начинающего, но весьма перспективного писателя растекаться мыслью по древу так, как это мог позволить себе только Лев Николаевич граф Толстой, но и проблематика книги — это настоящий социальный роман.

В центре этой довольно длинной и интересной истории — семья бывшего голливудского каскадера Бронсона Пауэрса, который, став мормоном, решил удалиться от цивилизации и вместе со своими тремя женами и десятью детьми поселился в безлюдной пустыне где-то на юго-востоке Калифорнии. Но цивилизация настигла Бронсона и здесь — в виде девелоперской компании, захотевшей обманным путем отхватить большую часть принадлежащей ему территории.

Столкновение так называемого цивилизованного мира, который на страницах этого романа самым очевидным образом катится в пропасть, и семьи Бронсона, которая несмотря на жизнь вдалеке от общества выглядит намного более здоровой и разумной, чем вышеупомянутый цивилизованный мир, и составляет главную тему этой книги, и наблюдать за ним невероятно интересно, тем более в последней трети романа, когда события приобретают по-настоящему драматический оборот.

Помимо сюжета радует сам текст — он образен, сложен, интересно выстроен — настолько, что в какие-то моменты число метафор и отсылок к Достоевскому (свидетельствующих, очевидно, о литературной зрелости автора) становится попросту запредельным 🙂 И читать такой текст именно на языке оригинала — огромное удовольствие, хотя это и не всегда просто 🙂

Несмотря на всю серьезность книги здесь есть и юмор, как есть и многочисленные отсылки к рок-музыке семидесятых и, конечно, к «Битлз» (за которыми не то чтобы очень сильно скрываются предпочтения самого Дэвида). И, конечно, встретить цитату из «Imagine» необычайно приятно — вероятно, потому, что в этот момент понимаешь, что в каких бы разных ментальных и культурных пластах вы с автором ни находились бы — у них все же есть что-то общее.

Засим отправляемся ждать нового романа, который, вероятно, будет еще более объемным и еще более всеохватным. Ура 🙂

P.S. Кстати, в посвящении в конце книги Дэвид рассказывает о том, что первые мысли об этой книге появились у него еще двадцать (!) лет назад, во время работы над эпизодом «Секретных материалов» под названием «Hollywood A.D.». Потом эта идея еще долго созревала и трансформировалась, и в нее вплетались какие-то события и сюжеты из реальной жизни. Очень интересно.

Никогда бы не подумал, что Дмитрий попадет в эту рубрику, но жизнь удивительна)

Чего, увы, нельзя сказать об этой книге.

Судя по аннотации, книга должна представлять собой серию новелл об Останкино, так или иначе связанных с автором, и попутно «окунуть читателя в атмосферу популярной во всем мире игры «О, счастливчик!».

Новеллы действительно есть, и их семь.

Но если первая, «Сережа», сразу же затягивает, да и написана неплохо (и что интересно, уже давным давно), то остальные читаются с огромным трудом — настолько, что добрую половину книги я попросту перелистывал.

И сложно сказать, в чем тут дело — то ли невозможно продраться сквозь этот (воннегутовский) стиль, то ли в самих историях попросту нет содержания — но я все время недоумевал, почему в книге уважаемого мэтра я читаю то о дикторских котлетках, то о колдуне Кулебякине, то о Дино Диневе — ну неужели за все эти годы «Антропологии», «О, счастливчика», «Ночной смены» и «Апологии» больше не о чем было вспомнить?

Не покидало ощущение, что передо мной — плохо написанный журнал «Караван историй» с байками обо всем на свете, и непонятно, как он попал ко мне в руки, ведь я его в руки не брал 🙂

«О, счастливчику» посвящена последняя история, но и она имеет странный привкус, из-за которого эта великая игра несколько теряет свой ореол благородного и щедрого аттракциона по раздаче денег простым людям под предводительством Дмитрия Диброва, который она всегда имела в моих глазах 🙂

Сложные чувства посещали меня при чтении этого хрестоматийного романа.

Поначалу было тягостно оттого, что ничего в России, кажется, не изменилось. Потом вроде отлегло, сюжет начал закручиваться, но все равно не покидало ощущение, что книга эта — скорее дань какой-то модной в те времена форме нежели очередная творческая вершина солнца русской поэзии (и прозы).

Так или иначе, знакомство состоялось, и теперь не стыдно сказать, что я знаю первоисточник… 🙂

Дубровский Dubrovskij БГ Гребенщиков Grebenshikov Dibrov

Предпоследняя книга Виана в моем списке поначалу не производила совершенно никакого впечатления — настолько, что я был готов бросить ее уже на втором десятке страниц.

Но потом произошло нечто неожиданное — один из главных героев вдруг отправился в увлекательное путешествие по волнам своей памяти, которое проходило не где-нибудь, а в параллельных мирах — и оторваться от этой увлекательной фэнтезийно-философской истории было уже невозможно 🙂

Финал оставил вполне конкретные ассоциации с «Пеной дней» (скорее приятные), хотя стилистических вершин своего лучшего романа в «Красной траве» Виан, кажется, даже не пытался достичь…

Решил сделать перерыв в знакомстве с творчеством Виана и обратиться к совсем иному жанру)

Об этой книге, конечно же, слышал, но прочитать все не решался, так как думал, что она посвящена исключительно трансцендентальной медитации)

Оказалось, все заметно лучше, и трансцендентальной медитации посвящена только каждая третья глава) Причем Дэвид пишет о ней хотя и вдохновенно, но ненавязчиво — желания начать медитировать за сто с небольшим страниц у меня так ни разу и не возникло)

Остальные две трети книги — это разговор обо всем на свете — о том, как нужно снимать кино, о работе над теми или иными фильмами, да и просто о жизни. Описано все очень методично и очень кратко — видно, что растекаться мыслью по древу Дэвид не любит, и поэтому в книге не четыреста страниц, а ровно в четыре раза меньше)

Итоговые впечатления неоднозначны. С одной стороны, познакомиться с размышлениями Линча от первого лица, безусловно, любопытно. С другой, назвать книгу яркой, интересной и даже в какой-то мере содержательной не получается.

Но и на том спасибо)

Четыре вступительные главы — очень яркие и удивительно странные — подавали огромные надежды, и я уже было приготовился получить от «Осени в Пекине» такое же безграничное наслаждение, подпитанное обильным выделением дофамина, как и от «Пены дней»…

Однако с началом основного сюжета меня тут же постигло разочарование, потому что эти невероятно яркие, самобытные и обладавшие огромные потенциалом персонажи вдруг занялись ни чем иным как… строительством железной дороги в пустыне в лучших традициях советских производственных романов.

Конечно же, здесь было предостаточно и фирменного виановского абсурда, гротеска, коловращения идей и смыслов, и временами все это даже пробуждало ослабевающий с каждой страницей интерес, но чаще через этот не лишенный красоты текст приходилось продираться, прилагая большие усилия.

Итоговые впечатления противоречивы: с одной стороны, здесь явно что-то есть, с другой, одного лишь абсурда как формы явно недостаточно, чтобы получилось что-то стоящее.

Еще один ранний роман Бориса Виана — и по ощущениям ранний 🙂

Его сюжет с первых же строк настолько теряет всякие границы, что единственный вопрос, которым не перестаешь задаваться: а что вообще происходит? 🙂

И это скорее грустно, хотя пассажи вроде

Платон в одном из своих памфлетов, опубликованном только в 1792 году, но ничуть не потерявшем актуальности, сформулировал в нескольких остро отточенных фразах свою концепцию универсума, который сводится к экрану наподобие киноэкранов, куда проецируются одушевленные тени, коих некие индивидуумы принимают за реальность, тогда как, в действительности, реальность находится позади них.

и

Черная фрачная пара с синеватым отливом покоилась на изножье широченного дивана, где разлеглась шкура медведя, убитого горем в Варварляндии.

безусловно, радуют глаз 🙂